28 июня 2016 года

«Потенциальные инвесторы, которые заходили в регион и о чем-то договаривались с правительством края, обходили нас, местных операторов», – Сергей Каштанов, учредитель компании «Экосистема»

В программе «Бизнес-ланч» на радиостанции «Эхо Перми» (http://www.echoperm.ru/interview/299/143724/) Сергей Каштанов обсудил чистоту конкурсного отбора регоператора в сфере обращения с ТКО

- Добрый день, дамы и господа! Здравствуйте, друзья! Здравствуйте, коллеги! Начинается, как обычно, по традиции, если не выходной, программа «Бизнес-ланч», которая выходит по понедельникам. Сегодня в гостях у меня человек, которого я не видел уже 2 месяца. С ним мы подняли достаточно серьезную волну, после которой в публичной сфере стали обращать внимание, в том числе СМИ, контролирующие органы, на проблематику, связанную с мусором, с отходами, со строительством мусороперерабатывающего завода. Сергей Каштанов – один из учредителей компании «Экосистема». Господин Каштанов, я вас приветствую активно.
- Добрый день!
- Смотрите, Сергей, прошло 2 месяца без малого с того момента, как мы с вами сели здесь в эфире и начали обсуждать тему строительства мусоросжигательного завода, тему переработки твердых бытовых отходов. Недавно, как мне стало известно, управление федеральной антимонопольной службы включилось в конкурсный отбор по выбору оператора по утилизации отходов. Не помню точно формулировки, потому что проскочила эта новость малозаметно, и СМИ на этом не акцентировали внимание, но вы «варитесь» в этой теме, вам и карты в руки. Давайте подробнее: на чем сейчас сосредоточило свои силы УФАС, о чем они говорят, что предписывают чиновникам и что делают наши чиновники по теме мусора?
- Да, спасибо! УФАС включились в нужный момент в конкурс по разработке территориальной схемы, которая является определяющей для всех участников рынка. Нужно сказать, что по тому, кто ее выиграет, разработает, свет в нашей отрасли клином не сходится. Вообще, нужно дать краткую справочку, как это все начиналось. В конце 2014 года вышел наш профильный отраслевой ФЗ-458, который определил новые правила игры. Который внедряет в себя нового игрока – оператора, по сути монополиста, возможно, регионального оператора, в каждом субъекте он должен быть выбран. Для того, чтобы выбрать этого регионального оператора нужно еще принять ряд подзаконных актов самому правительству Российской Федерации и отыграть аналогичные задачи в субъектах. На сегодняшний день из 30-ти подзаконных актов принято только 3. Это говорит о том, что сейчас какие-либо активные действия на территории региона: в плане выбора инвесторов, в плане заманивания этих инвесторов сюда в регион, в плане требований к действующим операторам об изменении ситуации в отрасли, в частности, и системы – нет смысла. Потому что нет основной базовой составляющей, которая должна родиться на федеральном уровне, а дальше уже должны отыграть регионы. Но в силу каких-то непонятных для участников рынка транспортировки нашего края, в целом по обращению с твердыми бытовыми отходами, наше правительство включилось в активную фазу, и, опережая правительство РФ, решило проявить инициативу и выбрать на территории края некого концессионера. Для нас, как для участников этого рынка, для действующих на сегодня операторов, это вообще странное явление, которое нас, во-первых, сбивает с толку, во-вторых, мы это оцениваем как прямые риски, как прямую угрозу в ближайшей перспективе для защиты своих инвестиций, которые на сегодняшний день мы несем и не останавливаемся это делать.
- Я понял. Значит, получается, что наш регион и наши чиновники местные бегут впереди телеги, которая еще даже не со смазанными колесами, но потихоньку начинают скрипеть и сдвигаться с места. Вопрос такой: по большому счету, смотрите, Сергей, приходит крупный конкурент и заставляет вас работать, согласитесь? Почему вы выступаете против захода сюда крупного оператора, который будет иметь достаточно определенные преимущества, чтобы щелкнуть вас по носу?
- Объясняется все просто. Смотрите, на каждой территории края есть сложившаяся, существующая система сбора, транспортировки, обработки отходов. Правильная или неправильная, она сложилась в рамках тех правовых норм, которые на сегодня существуют до сих пор. Мы не против прихода в наш регион инвестора, более того, даже готовы на открытый диалог. Но практика последних 2-х лет показывает, что потенциальные инвесторы, которые заходили в регион и о чем-то договаривались с правительством края, обходили, минуя нас, местных операторов, региональных. Компания «Экосистема», надо сказать, что не последний оператор на территории Пермского края. Мы занимаем долю свыше 50%. Я думал и рассчитываю на то, что правительство края, привлекая каких-то инвесторов с баснословными суммами, как они предполагают, которые сюда будут заведены, они, минуя нас, местных операторов, минуя ту систему, которая на сегодня сложилась, в т. ч. и финансовых потоков – смогут организовать самостоятельно это. Во-первых, это большое заблуждение, во-вторых, правильно Сергей сказал, что лошадь-то, она сзади запрягается. На сегодняшний день нужно принять ряд подзаконных актов на территории РФ правительством РФ. То есть это и перечень готовых товаров, подлежащих, например, утилизации, это и нормативы утилизации отходов, это и нормативы образование отходов, это перечень видов отходов, которые, например, запрещены, и т.д. Их там порядка двух десятков, вот этих задач, которые нужно выполнить, зарегулировать на федеральном уровне. После этого только становится ясно, что вообще в отрасли делать. И становится понятным вектор инвестиционного направления. И тогда ясно, что мы можем на территории Пермского края выбрать концессионера, который вложится в это направление и, возможно, поучаствует на конкурсе в выборе регионального оператора.
- То есть мы справимся без Москвы и сами, дайте нам гарантии, – я правильно понимаю ваши слова?
- Да, но это априори.  А гарантии у нас и так есть, то есть они определены законом, конституцией и т.д. Просто сама практика этих фрагментов, которые проходят сейчас перед нашими глазами: сначала «Экосистема» заехала и все видели на телевидении, по радио, везде было объявлено о том, что есть московская «Экосистема», которая пожала руки вице-губернаторам и губернаторам и подписали некое соглашение. Затем, через УФАС мы добились ответа и узнали, что, оказывается, такого соглашения на самом деле нет, то есть извинились и сослались как раз на этот 458-ФЗ, который и вводит субъект рынка, как региональный оператор. Который, по логике вещей, все и решает в отрасли. Но вдруг откуда-то взялся концессионер, предполагаемый региональными властями…
- Предполагаемый – это кто? Давайте говорить конкретно. Вы же видите все это изнутри, вы добиваетесь определенных ответов от того же УФАС. Про кого идет речь? Кто заходит сюда, кого хотят завезти?
- После «Экосистемы» правительство Пермского края планировало завести «Лидер». Это информация тоже открыта, она не инсайдерская, она и была опубликована в газете «Коммерсант». Но и мы на уровне инсайда, естественно, располагаем большим уровнем информации, чем это опубликовано в СМИ. Теперь и «Лидер» отошел и, соответственно, сегодня заходит некий третий оператор. Пока мы не будем говорить о нем, кто это, но он тоже есть. И вот эти региональные потенциальные операторы через концессионную схему, естественно, хотят войти в роль регионального оператора, потому что базовым условием, базовым критерием оценки по конкурсу на выбор регионального оператора является наличие с правительством Пермского края концессионного соглашения либо наличия объектов «обращения с отходами», через которые проходит не менее 50% отходов в предполагаемой зоне действия регионального оператора. То есть второй, либо он для варягов закрыт, потому что они не являются местными операторами. И вот, используя эту лазейку, они, естественно, предполагают войти в этот рынок, на этот конкурс. Поэтому наша задача, естественно, прилагая максимум усилий, отменить этот конкурс. То, что мы сегодня сделали – мы наложили обеспечительные меры, и в пятницу прошлую было принято решение суда о приостановлении действия конкурса по выбору концессионера. И сейчас мы находимся в судебных процессах.
- Два месяца назад мы начали говорить с тобой об этом вопросе, о проблематике мусороперерабатывающего завода, мусоросжигающими. Но так получилось, что эта тематика никак не обозначалась в СМИ, а сейчас появилась некая волна. Нас даже стали обвинять в том, что мы действуем в популистских интересах, привлекая внимание определенных кругов, в том числе, которые стремятся использовать эту карту. Нет, друзья, я спешу вас заверить, что это не так. Здесь чисто экономическая борьба идет за рынок влияния. Сергей, вопрос вытекает сам по себе: потенциал местных игроков, уровень их компетенции? По тому, как вы боретесь, «Экосистема» борется, я не вижу других игроков на поляне, которые бы кричали: «Мы, мы, мы сможем, мы справимся!».
- Отвечая на этот вопрос, нужно окунуться в историю отношений с правительством Пермского края. Когда у нас появился условный регулятор данного рынка – это некий господин Демченко…
- Который сейчас в Москве представляет Пермский край. А вместо него сейчас Рыбакин?
- Нет, он занимает свою штатную позицию, Демченко, его никто с должности не убирал, он так и числится, и на сайте тоже он идет как вице-губернатор. Так вот в диалоге с Демченко я предлагал организовать ту же самую систему отношений в тот момент, когда они только пришли к власти. Ту систему отношений на нашем рынке, в нашей отрасли, которая существует на сегодня и зарекомендовала себя довольно состоятельно в Екатеринбурге. То есть мы не предлагали никакого велосипеда, мы не предлагали каких-то европейских моделей с какими-то фантастическими результатами, с генерацией и т. д. Конечно, инвестиционные намерения имеют место быть, они у нас есть, априори, но мы хотели начать с малого. Самый простой элемент, для примера – это наличие экологической полиции. В Екатеринбурге она действует довольно успешно. Ее бюджет, содержание этой полиции находится в сумасшедшем профиците, потому что такие игроки, как мы, на той территории, они помогают полицейским определять, устанавливать отходообразователей недобросовестных, которые организовывают несанкционированные свалки, и плюс, соответственно, наверное, получают, ловят на конце в этот фильтр, потому что тех привлекают к ответственности, и кого-то просят уже вывезти за деньги за счет этих штрафов, обязывают и прочее, прочее У них это все отлично действует. Я с таким предложением, в том числе и с ним, выходил на Демченко, там была целая концепция предлагаемая: что нужно сделать в регионе для того, чтобы улучшить и экологическую ситуацию, и, соответственно, улучшить инвестиционную среду. Потому как, на сегодняшний день у нас, по нашим подсчетам, нашей компании, выпадающих доходов около 30% за счет вот этих хулиганов мусорных, которые, в первую очередь, сбрасывают отходы, не заключая с нами договор на контейнерные площадки. Мы их вылавливаем, записываем на видео, затем представляем в суд и там они уже платят, снимают их там как сливки, потому что они платят и за отходы, плюс представительские и т.д. Для примера: приехала газель, выгрузили три пакета из нее, объемом по 30 литров каждый, а на суде он отдал за эти 30 литров по три, к примеру, 300 рублей и плюс представительские 15 тысяч рублей. Вот и думай: выгодно бросать этот пакет или мусор выбрасывать, не имея договора. Но мы не можем отследить их всех, мы их ловим, привлекаем к ответственности, но все равно на сегодняшний день у нас около 30% выпадающих доходов.
- Что сказал Демченко?
- У него глаза загорелись, он потер руками: «Это отличная идея». Я в тот момент, наверное, его бы тоже понял, прибавил бы очков. Но это же регулирование, это же ответственность, это же целый период времени нужно потратить, чтобы это внедрить, взять на себя эту ответственность. И после этого все закончилось, потому что после этого появились как раз такие потенциальные а-ля операторы, которые появляются, наверное, на понятных нам условиях каких-то, заключают договоры с правительством. Почему, допустим, правительство нас не услышало, местных операторов, но услышало каких-то варягов... Ну, аргумент в пользу того, что финансовая состоятельность варягов выше, он не состоятелен, потому что никто не изучал нашу финансовую состоятельность. Никто не знает наших финансовых ресурсов.
- С вами, может, делиться никто не хочет? Зачем с вами делить пирог, если можно завести какую-то подконтрольную компанию.
- Или, наоборот – мы не хотим делиться.
- Напомню, в эфире «Эха Перми» программа «Бизнес-ланч».  Сегодня в гостях у меня Сергей Каштанов, один из учредителей компании «Экосистема», который занимается твердо-бытовыми отходами в нашем городе, вывозит их, утилизирует. Человек знает рынок вдоль и поперек. Сегодня мы немного говорим о будущем, говорим о том, почему такой резонансный стал вопрос по мусору. Мы 2 месяца назад только начали об этом говорить с Сергеем, я тут сидел, сердцем болел, кричал: «Давайте нам мусороперерабатывающий завод, сколько можно ждать!» На самом деле, посмотрите – какой огромный у нас город, какая огромная территория, и до сих пор, за время существования современной России, скажем так, потому что у нас и президент, и премьер любят говорить об этом, с отсечением временным, что 25 лет мы существуем, 25 лет мы достаточно успешны. До сих пор, за 25 лет, мы не можем построить завод, который бы перерабатывал твердые бытовые отходы в нашем регионе. Значит, еще раз, давай пройдёмся по схеме, чтобы у наших слушателей в голове сложилось: почему мы об этом разговариваем уже второй раз в нашей студии, почему это нас беспокоит? Я начинаю с УФАС. Почему УФАС подключилось к этой теме, расскажи, пожалуйста. Почему это важно?
- Была инициатива одного из потенциальных участников местного рынка, который заявил о том, что эта конкурсная документация противоречит требованиям Законодательства РФ, конкретнее 44-го федерального закона «О проведении торгов». И это важно, потому что нужно провести хронологию происходящего и понять, какая хронология должна в структуре быть при планомерных действиях. Сначала должна родиться территориальная схема, а затем те законы и акты, выпущенные на платформе РФ, должны быть отыграны здесь, на территории края, в т. ч. территориальная схема по уборке мусора. Дальше – должна быть программа региональная по обращению с отходами – ее тоже нет, то есть это основные целеполагания для местного инвестора. И ни один местный инвестор без этих двух платформ сюда, по логике вещей, не пойдет. Это интересно, но он не пойдет рисковать своими инвестициями. Потому что сегодня он подписался на одних условиях по концессионному соглашению, а территориальная схема на 180 градусов стала нарисована, а региональная программа вообще сделала нерентабельным его проект, в который он вошел. Несмотря на это ведь, лезут, пищат, лезут сюда потенциальные инвесторы. Мы примерно можем догадываться, почему это происходит…
- Почему?
- …обходя эти барьеры…
- Почему? Ты можешь рассказывать об этом?
- Да, конечно, могу рассказывать. Давайте по хронологии пройдем.
- Давайте.
- Так вот, сначала эти базовые составляющие принимаются – схема, долгосрочная целевая программа региональная по обращению с отходами, затем возможно проведение концессионного соглашения. Я, например, как оператор, как участник этого рынка, я не понимаю, для чего она вообще нужна, эта концессия здесь, если эти задачи по сути возлагаются на того регионального оператора, которого в силу федерального закона мы должны выбрать, а не в силу региональной инициативы. Мы должны выбрать сначала концессионера и при этом параллельно еще выбрать регионального оператора. Непонятно, как они будут между собой отношения выстраивать, потому что это нигде не зарегулировано, не прописано, потому что еще раз: региональный оператор – это федеральная инициатива, а концессионер – это региональная. Нам регион, например, не раскрыл всю схему, по которой субъекты рынка начнут взаимодействовать с учетом появления концессионера. Причем, концессионера у нас начали, что касается хронологии фактической – у нас произошло все наоборот. Концессионера сначала начали выбирать, потом объявили конкурс по терсхеме. То есть рождается концессионер, что-то должен делать, видимо, согласно тем требованиям, которые заявленны в инвестиционном соглашении, концессионном соглашении, а затем рождается территориальная схема, которая, естественно, создается, к примеру, руками вообще другого оператора, другой какой-то научной группы. И которая считает, что то, что заявлено в концессии, или даже не считают, а они обращают на это внимание и делают какую-то правильную логическую схему, которая противоречит идеям, задачам и ответственности этого концессионера. Вот кривизна хронологии. А то, что касается структуры самой конкурсной документации, а точнее условий, в которые концессионер должен зайти, то они вообще сладкие: там убивается одним выстрелом два зайца. Например, получая право на концессию, концессионер выходит, в первую очередь, на регионального оператора, то, что мы и сказали, то, что и преследуется, это как туз козырный на конкурсе регионального оператора, с помощью которого участник конкурса получит максимальное количество баллов. Плюс параллельно заложены такие возможности в это концессионное соглашение, которые позволяют концессионеру не реализовать свои инвестиционные намерения, а просто сидеть рисовать расходы, затраты и при этом получать деньги, как полученные убытки.
- Это как?
- Такой же вопрос у меня родился, когда я прочитал конкурсную документацию и приложение – концессионное соглашение. И там как раз и указано о том, что в случае если… И поехали случаи: то-то, то-то, то-то... Концессионер имеет право предъявить, документально доказать, и ему это будет возмещение произведено. Он еще ничего не сделал, но уже нарисовал кучу убытков, которые он понес в связи с реализацией своих инвестиционных намерений, столкнулся с каким-то складом боеприпасов, который там указан, еще с какими-то препятствиями. И вот что, значит, сделало реализацию его инвестиционных намерений невозможным, и плюс он еще наработал такое то количество убытков, не достигнув еще первого этапа результата.
- Понятно. Давай звонок примем.

далее >